«Горы имеют власть звать нас в свои края …»
А. Букреев
А. Букреев
Я прилетела в Казахстан вечерним рейсом из Москвы. Солнце в последний раз тронуло вершины гор, когда спокойный приятный голос пилота сообщил температуру воздуха в Алмате.
В зале прилета широко улыбался старый приятель Димка.
- А где твои вещи? Это все?
Я победно кивнула в сторону резины, с которой развлекалась от самого Шереметьево. К счастью все остальные "картины, корзинки, картонки" были упакованы и давно отправлены на адрес друзей.
… эти записи начнутся с того места на котором внезапно захлопнулся мой прошлогодний Памирский дневник.
Год назад, движимая новыми планами я уже почти попрощалась с Азией. Как мне казалось очень и очень надолго. Но по воле судьбы случилась долгая остановка. Тогда было трудно понять и смириться с происходящим. Но теперь, вернувшись, я принимаю с благодарностью преподнесенные мне уроки. Со временем, преграды приобрели новый смысл, а я обрела близких людей.
Теперь, моя семья это не только кровные связи, это люди разных национальностей и убеждений, люди редкой доброты и харизмы, люди которые вдохновляют...
15.06. Тараз (Джамбул) - Ош.
Прохлада. Утро. Раннее, ясное обещает удивительный день. Сидя на улице, рассматриваю розы под окнами. Какая же Лирочка умница. Так красиво!
В голове никаких других мыслей, планов, расчетов. Пожалуй, это самый неторопливый день отъезда. Горячая яичница на столе. Осталось только позавтракать.
- Лира, выходи, прощаться будем, кричу я с порога.
Лира кидает опытный взгляд на мой еще раздетый вид.
- Да тебе тут пол часа одеваться. Вы мотоциклисты никак сразу собраться не можете. Я смотрю на Колю, улыбаюсь и понимаю, что его жена всякий раз права. Случается это примерно одинаково - сначала застегиваются замочки, липучки на одном рукаве, затем замочки, липучке на втором рукаве. Впереди карманы, вентиляции, основные замки, кнопки. Одеваешь перчатки, застегиваешь перчатки - не застегиваются. Расстегиваешь перчатку, расстёгиваешь рукав, застегиваешь перчатку, застегиваешь поверх рукав. Слава богу с одним рукавом закончила. Наконец балаклава и финальный щелчок под подбородком. Иногда ты уже даже выжал сцепление, но кто ни будь обязательно вспомнит, что забыли сфотаться. И ты тянешься в карман за телефоном, в перчатке нащупываешь замок, с трудом вынимаешь телефон. Смотришь в телефон и видишь ... да почти фигу. Телефон защищается паролем. И ты снова снимаешь перчатку ...
... до заправки застегиваться я передумала. Ворота раскрылись, зеркальный визор спрятал покатившуюся слезинку, а уже через двадцать километров меня приняла солнечная Киргизия.
На границе всякий раз таможенников интересовал бессмертный философский вопрос «Зачем?».
Следующие 700 км мы с KLRом плавно вкатывались по горным серпантинам. Было слегка необычно начать путь в самом сердце Средней Азии, за полмира от Владивостока, но и здесь свободно, легко.
Я была внимательна к мотоциклу, мотоцикл к дороге, а дорога ласково шелестела шершавым горячим асфальтом. Ну иногда мокрым, а совсем иногда и совсем высоко снежным. Неторопливо, за два дня мы дошагали до восточных ворот Памира города Оша. Моя навигация, по какой-то известной только ей причине здесь стабильно отмалчивается. Пришлось перетряхнуть в памяти все светофоры, все левые и правые повороты, пару раз развернутся, что бы в конце концов попасть на знакомую улицу Амира Тимура.
Ворота гестхауса открылись на звук подъезжающего мотоцикла и я с облегчением закатилась в уютный двор. Распаковывать вещи мешал телефон, который сам, без спроса, вспомнил пароль.
В течение вечера душевное настроение сменилось задумчивым, а к ночи вконец измучил вопрос - тормозить завтра в Сары-Таш или шагать сразу до Мургаба. По хорошему, после равнинного Оша хотелось заночевать хотя бы на трех тысячах. Но на утро синоптики обещали грозу. В дождь не верилось, а в снег, с перевалом Кызыл-Арт, мы уже знакомы были. Погано, конечно, не успеть подняться по сухому.
В задумчивости я кормила Эмму вишней. А удивительная собака только успевала разевать пасть.
- Ася, ко скольки готовить завтрак? - одним вопросом прервал мои терзания Стас.
Да, пожалуй раскисшая глина может оказаться больнее чем, наконец решила я. А еще вчера я была уверена, что уж на этот раз обойдусь без сжатых сроков акклиматизации.
озеро Токтогул на закате.
17.06. г.Ош - Мургаб (410 км).
На улице свежо. Завтрак как всегда чудесный, но съесть ничего не смогла. Блинчики с собой.
07.20 На старте.
09.30 Сары-Таш. Заправка до полного. - Ты одна едешь? Час назад мы видели еще двух байкеров.
10.10 Граница. Штамп. Полетела. За полчаса до меня здесь отметились русские мотоциклисты. Похоже старые знакомые.
10.20 Начала подъем. Взволнована. Ася, просто едь ...
10.27 Вершина! 4250м. Ну здравствуй, Памир!
10.30 Вторая граница. Теперь и я вижу мотоциклы парней.
У пограничников проторчала долго. Но все что было в Вегасе, остается в Вегасе. На спуске снова догоняю ребят. Катят медленно, вижу что ждут. Вместе едем целых минут десять. Затем мне хочется остановиться для одной фотографии, потом для другой. Становится неловко их задерживать и я махнула рукой, мол, догоню. Догнала, дня через два.
Памирское плато высоко, но дорога петляет в межгорных долинах уже без резких подъемов. Виден то один кусочек водоема, то другой. И, наконец, распахивается огромное бирюзовое озеро. Каракуль! Напряженность, которая не покидала с утра - отпустила. Мысли унеслись. Все это уже было. Тот же ритм движения. Тот же бескрайний пейзаж. Тот же настоящий незамутненный кайф. И меня озарило, сила эмоций не в количестве новых стран которые можно успеть посетил за отпуск. Сила эмоций внутри себя.
Потихоньку набираем высоту. Впереди знаменитые 4655. Кручу головой по сторонам. Димка Подкопаев, привет тебе от гор! Показалась белая от соли, пологая седловина Белой лошади, самого высокого дорожного перевала в горах Памира. Притормаживаю. Мотор работает ровно, только холостые ниже. Постояла, не нашла чем себя занять, спустилась до второго щита. С прошлого года их перекрасили, и наклейки свежие. Ветра нет, солнышко греет - благодать. Села в тень. Вставая треснулась головой о щит. Если до этого она не гудела, то теперь все стало на свои места.
Над Мургабом парили низкие свинцовые тучи. Поднебесный поселок выглядел сильно приветливо. Около четырех уже парковала KLR на задний двор "зеленой" гостиницы. Одного из немногих зданий, лишённого местного колорита. А именно его в Мургабе мне хотелось меньше всего. А смертельно хотелось своей отдельной комнаты и своего теплого спальника. Сладко натянув его с головой, убеждаю себя подумать обо всем позже. И мгновенно засыпаю.
Сильная сонливость довольно частое состояние в горах. Из-за быстрого подъема наступает нехватка кислорода. Назвали эту болезнь смешно, только переносится "горняшка" безрадостно и всеми по разному. Через 6-12 часов после набора высоты гипоксия может вызвать нарушения в работе организма. От простой головной боли до крайне опасных состояний. Хотя тяжесть болезни в первую очередь зависит от индивидуальной переносимости, ее провоцируют - переутомление, обезвоживание, плохая еда и скорость подъёма на высоту. Горняшка косит быстрых.
Люди по разному говорят о своем самочувствии на Памире. Кто то предусмотрительно берет с собой кислородные баллоны, другие дексаметазон от отека мозга. Но чаще всего "горняшка" переносится на ногах и редко вынуждает туристов отлеживаться.
Существует мнение, что снизить вероятность плохого самочувствия помогают ночевки на промежуточных высотах, с подъемом не боле 600 м в день. В таком режиме у организма должно хватить ресурсов на акклиматизацию. Ну и проще к ней относиться, облегчать головную боль таблетками и пить очень много жидкости.
Старые огромные окна в номере выходили во двор. Сквозь сон ясно слышался звук моторов. Я сделала попытку открыть глаза, но нет, все потом, не сейчас. Во второй раз разбудила исключительная тишина. Совсем не понятно, сколько прошло времени, но еще светло. В попытках проснуться плетусь по длинному коридору к общему умывальнику. Состояние нормальное, но не идеальное. И ботинки стали тяжелыми.
В холле громко заговорили. Я прислушалась, чистая русская речь, без акцента. Редкость в этих местах.
- Кто приехал на мотоцикле?
Мне пришлось ответить дважды, прежде чем мужики меня заметили.
Николай и Виктор шагали на своих Tenere во встречном мне направлении. Полные впечатлений мы выкладывали друг другу все что знали, получая ответные эмоции. И только общая нужда в раннем подъеме развела всех по комнатам.
Перед сном, на всякий случай, я отправила сообщение "Hi Alex! I'm in Mugab, tomorrow Khorog. Asya" (Привет Алекс, я в Мургабе, завтра Хорог. Ася)
Самая высокая точка перевала Акт-Байтал. 4655м.
оз. Каракуль. 3914м.
18.06. Мургаб - Хорог (320км).
Первым желанием с утра стало немедленно выпить цитрамон.
Я открыла телефон, sms не доставлено. Почему не работал австралийский номер было понятно. Совершенно неясным теперь казалось другое. Что мешало договориться о встрече раньше?
И тут я вспомнила, как еще весной, лишь одна мысль о попутчике в Афганистан казалась полной ерундой. Вернее сказать я была бы рада компании другого афганского любознайки, но где ж его взять...?
И я просто искала людей, которые могут рассказать что-то о стране или чем-то помочь.
Наконец один мой друг, на то он и друг, что сначала покрутил пальцем у виска, а затем дал номер.
- Вот. Человек был в Афгане на моте в 2015. Живым едва выбрался. Сам все расскажет.
Сначала я и не думала писать, страсти мордасти все примерно одинаковы. Но через пару дней любопытство, разумеется взяло верх. Я приготовилась слушать все о легендарной храбрости. немыслемых трудностях и смертельных опасностях. Но Алекс затмил все мои ожидания - "... i liked everehting, i whant to come back again..." (... все понравилось, хочу вернуться).
За завтраком встречаю Колю с Витей. Дружно вьючим мотоциклы. Нахожу у себя сникерс, который забыла съесть на Акт-Байтале. Отправляю его с мужиками в обратную дорогу. И в путь, на свою M41.
Уже за околицей замечаю, что заправка осталась позади. Ёшкин кот! Припоминаю как в один прекрасный день зареклась заправляться при первой возможности, но еду вперед. Посчитав расстояние от последней заправки признаюсь себе - если в Аличуре не окажется бензина одном баке 550 км не протянуть. Хотя, приговаривала моя лень, там уже и дорога только вниз, к людям уж точно можно скатиться.
Такой прозрачный воздух бывает только в горах. Гигантские растрепанные комья облаков тащились по грунту. Волны эйфории подхватили. Еще мгновение, протянуть его, продлить, но нет ... "Удовольствие точно снег, падающий в реку: одно мгновение белый, а в следующее - он исчезает навсегда".
Крохотный зеленый оазис в середине Аличура обязан своим существованием заботливому труду памирцев. Через десятки оросительных каналов, прорытых вручную к нему поступает ледниковая вода. Первый канал, второй, третий ... Перемещаясь от одного дома к другому бережно объезжаю канавки.
Ко мне на встречу выбегают дети. Весь прошедший год я не могла забыть эти смуглые, чумазые мордашки. Трудно даже вообразить себе детство среди серой каменной пустыни. Становится интересно, а каким они представляют себе окружающий мир в целом.
Хотелось сделать хоть что то. Я долго над этим думала, пока не пришло в голову самое простое и цветное - фломастеры.
В эту минуту я с теплотой подумала о подруге, вспомнила Владивосток, вспомнила, как два месяца назад она хлопнула мне на сиденье целый цветной мешок. Как я откладывала «лишние», а затем колебалась и снова перекладывала к себе … Анька спасибо, я улыбалась.
Мне принесли бензин. Заглядываю в оцинкованное ведро - прозрачный. Спрашивать о качестве в голову не приходит. Спасибо, что он просто есть.
На холодном ветру бетонные ступеньки прогреты. Колени устали, сажусь.
- Заходи, чай попьешь… Прищурившись, из под кепки, на меня смотрел киргиз.
Солнце уже перешло зенит. Надо ехать.
- Спасибо, не могу, пара минут и я поеду.
- В Мургаб?
- Нее, Хорог.
- А где твои друзья?
- Позади, скоро догонят, мучаясь угрызениями, ответила я.
Опасности не было, но заученный ответ всегда снимал лишние расспросы. На улицу вышли еще несколько человек. Беседа оживилась, и я не стала дальше противиться приглашению в дом.
Сухая жареная рыба уходила под беседу как семечки, но все же пора ехать.
Прекрасные волны на дороге, сменили прекрасные трамплины. Медленно ехать не получалось, но KLR все равно обходил большинство провалов. Почему то это напомнило змейку на экзамене, только оценка другая. Это был 2007й. И тоже июнь. Несколько минут я напрягала память. Вот это да! Завтра юбилей.
После долгого спуска прекрасные и суровые виды закончились. Ущелье влилось в большую зеленую долину, появились первые деревья. Сейчас, они казались символом возвращения к привычной жизни. Ощущение памирской дикости ушло.
До Хорога оставалось не больше пятидесяти. Но день переставал быть спокойным. Через дорогу метались собаки. Так или иначе, но самая склочная все таки нарвалась на колесо. Пьяный тип, замахнувшись на меня - свернул зеркало KLRу. С трудом нашла объезд на окраине села. Едва не завалила мот. Пыльная очередь фур блокировала и без того корявый проезд. Езда становилась агрессивной.
Чувствуя досаду я заглушила мотоцикл и села рядом. Перед глазами, на одном болте, едва держался номер. Я вдохнула поглубже.
Ну ты же сама заявляла - мир такой, каким исходит от тебя. Вспоминай. И я улыбнулась подходившей ко мне молодой женщине.
Уже в сумерках, звеня издали всеми раскрутившимися болтами, я объявилась на пороге известного в узких кругах гестхауса "Памир Лодж". Пыльную и растрепанную меня встретили как дочь. Просторный двор кипел туристами. Других мотоциклистов не было. Большинство постояльцев - велосипедисты. Все европейцы. Горячий душ, фен, расческа, вкусный ужин. До вай фая я добралась в последнюю очередь. Телефон получил 1000 и 1 сообщение, среди которых пару дней назад писал Алекс о том, что выезжает на Памир.
Я сидела поджав ноги и уплетала завтрак. Мысли крутились разные. До вчерашнего вечера план был прибыть в Хорог. Только здесь все еще оставалась возможность получить афганскую визу. Как действовать дальше - план такой, что плана нет.
Я подула в кружку и отложила телефон. Найти через интернет адрес афганского консульства не получалось. Спрашивать местных не хотела, но теперь выбора не было.
Крохотное зарешеченное окошечко в серой стене консульства, выходило на соседнюю улицу. Я негромко постучала.
- По какому вопросу?
- Хочу подать документы на визу.
Меня оставили ждать.
Перед отъездом, один мой близкий друг, спросил: - может ты не понимаешь куда ты собираешься? Может быть ты думаешь что талибы на самом деле добрее?
Я шагала туда обратно.... 30 миллионов человек... 30 миллионов афганского народа. Они живут, трудятся, женятся. Боевики - мизерная часть. Но в СМИ не говорят о жизни мирного населения. В СМИ Афганистан появляется только как военная зона. Борьба, наркотики, снабжение войск. Эту извращенную крошечку мусульман превратили в единственную тему для внимания...
Ворота заскрипели. Меня провели в кабинет с массивными кожаными креслами и очень чистым ковром. Таким чистым, что его захотелось обойти по краешку. На меня смотрела приятная молодая женщина.
- Здравствуйте, с интересом сказала она, вы хотите поехать в Афганистан?
- Здравствуйте, я улыбнулась. - Да, хочу.
- Цель вашей поездки?
- Хочу посмотреть страну. Я турист.
- Вы едите одна?
Не зная, что сказать я тянула с ответом: - Я точно еще не знаю.
- Хорошо, помощник консула подала мне анкету. Жду вас завтра, к девяти, со всеми документами. И приводите с собой попутчика, улыбнулась она.
Спокойствие, с которым со мной разговаривали, выветрило все страхи. Остался живой интерес к стране, о которой столько пишут и в которой никогда не бывают.
Дальше маршрутка номер 3 отвезла меня в ОВИР. Предстояло покаяться за отсутствие памирского разрешения и сделать регистрацию. В кабинете инспектора я столкнулась с барнаульцами. Нашей четвертой случайной встрече ни кто уже не удивился. Только обрадовались. Инспектор шустро закончила с бумагами и вся наша русская братия была вольна идти на все четыре стороны. Мы ели сладкий арбуз, а после обеда пути снова расходились, но теперь уже бесповоротно. Я оставалась в Хороге, а парни, несмотря на позднее время, имели смелые виды на Калай-Хумб.
В это время с улицы послышался звук мотора. Я насторожилась. Алекс? Мало ли туристов в Хороге, но что то подтолкнуло выйти. Вдалеке между машин недолго поморгал стопарь и пропал.
Прошло не больше часа, прежде чем на пути к сувенирной лавке я снова увидела Tenere. Мотоцикл запаркован, присыпан экипом, рядом никого. Но сомнений не осталось, напарник в Хороге. Угадать в парке среди невысоких таджиков двухметрового австралийца было просто.
- Hello Alex! - произнесла я из-за спины. Я предполагала увидеть напарника сегодня, но все же встреча оказалась неожиданной. Чудно! Поездка выйдет гладкой! - стрельнуло в голове. Такое сопутствие дороги до сих пор срабатывало.
- Hi Asya! определил меня Алекс. Ярко-рыжая борода забавно блеснула на солнце.
Дел до конца дня больше не было. Вечером в тестовом режиме скатались до Памирского ботанического сада, второго по высоте в мире. Выше только в Непале.
Что меня удивило, так это полное отсутствие людей. Ни одного посетителя, ни одного служащего, вообще никого. Только необыкновенное сочетание гор и красивых растений.
Сад находится в несколько запущенном состоянии, но сюда стоит ехать хотя бы из-за одного отличного вида на сам Хорог - небольшой, симпатичный городок. Центр автономного Памирского региона в составе Таджикистана.
Живут здесь таджики по гражданству, но этнические памирцы по происхождению. Их удивительная европейская внешность одна из загадок в Азии. Среди других черноволосых народов их действительно можно принять за переодетых россиян. Сами они называют себя предками войска Александра Македонского и до сих пор считают недоразумением их включение в состав Таджикистана при распаде СССР.
В советские времена здесь квартировали крупные военные подразделения. Вместе с ними регион имел явную выгоду. С окончательным выводом российских пограничников дотации прекратились. Памирцы остались не довольны действиями официального Душанбе.
В настоящий момент этому автономному региону совершено безразлично на правительство Таджикистана и все его решения. А вопреки указаниям Посла в Душанбе, консул в Хороге до сих пор одаривает визами туристов.
20.06. Хорог. Виза.
Получение визы в Афганистан несколько отличается от привычного нам порядка.
Чаще всего, среди прогрессивных стран есть четкий список документов на сайте посольства, которому просто нужно следовать. Все просто!
В случае с Афганистаном это не так. На сайте посольства может быть написано одно, по телефону вам скажут другое, а на пороге окажется третье. Актуальная же информация штудируется только через форумы.
С равными шансами можно подаваться в Москве, Ташкенте, Душанбе, Мешхеде, Тегеране и т.д.- откажут скорее всего везде, кроме Хорога. Где то об этом говорят сразу честно. Где то отказ маскируют необходимостью приглашения из Афганистана или рекомендательным письмом из Посольства России. Никто подобные справки не выдает, все прекрасно это знают, но нести чепуху продолжают.
В Консульстве Хорога для визы требовалось личное присутствие и самый простой пакет документов: паспорт, две его копии, две фотографии и анкета.
Анкету необходимо заполнить на английском или фарси. В ней чётко прописать пункты въезда и выезда в Афганистан. Пересекать границу только через них.
И больше никаких справок с работы, обратных билетов, броней отеля и подтверждения платежеспособности от гостя страны.
На месте еще заполняются два заявления.
Генеральному Консулу Исламской
Республики Афганистан в г. Хорог.
Республики Афганистан в г. Хорог.
Заявление.
Я Нестерова А.Д. хочу выехать в Исламскую республику Афганистан с целью туризма на мотоцикле Kawasaki KLR 650. Всю ответственность беру на себя.20 июня 2017
Все документы оформили за час. Доплату за срочность с нас не взяли. Визовый сбор составил 150 долларов и за разрешение на въезд 60 долларов.
Как только в паспорта вклеили долгожданные наклейки, терпения оставаться в Хороге уже не было. Бегло собрав вещи стартовали в Ишкашим.
- - - Добавлено - - -
Подвывая от нетерпения, я с трудом дождалась часа выезда. Соседи за завтраком бесконечно долго расспрашивали о неведанном маршруте.
Вопросы были разные, но мы так же не знали ни одного ответа. Даже того, на сколько дней едем.
От Ишхашима десять коротких километров до Моста на "ту сторону".
Этот переход единственный в Вахане, но кроме нас нет других желающих пересечь границу.
Таможенник забрал документы и надолго ушел в себя.
- Вы вместе?
- Да.
- Твой муж?
- Мы напарники. Ну ... друзья.
- Вы можете проезжать, мне возвращают документы, - а ваш друг нет.
Тихо, спокойно, по восточному без суеты беседуем еще два часа. Таджикская сторона выпускает неохотно, но в конце концов переселяемся под щит Welcom to Afganistan.
Три железные ступеньки ведут в скромное помещение афганского пограничного пункта. Здесь ждет другой приступ законотворчества - въезд машин и мотоциклов в страну платный. Каждого добровольно облегчили еще на 100 баксов. Вернее всего акт доброй воли так просто не состоялся бы, но здесь никто не говорил по русски, а с моим словарным запасом английского можно только дорогу спрашивать.
Деревянный шлагбаум вскинулся и медленно опустился за нашими спинами. В пяти километрах за КПП живет своей жизнью кишлак Султан-Ишкашим.
Проскочив его без остановок очутились на южном направлении. Дальше пойдешь - в Кабул попадешь, вещал навигатор.
Афганистан, он вообще разный из соображений - можно ехать, нельзя ехать. Талибы - понятное дело есть, но не везде. Обстановка внутри регионов меняется, следить за ней необходимо, но если постоянно ждать лучших времен про эту страну можно забыть.
В Кабул сейчас нельзя, дорога контролируется начиная с уезда Зебак, это примерно в 20 км от границы. Консул дал зеленый свет только в Ваханский коридор - один из наиболее безопасных регионов страны. За всю историю афганских войн он один не был охвачен военными конфликтами.
Из Кабула попасть в него можно по единственной дороге через Султан-Ишкашим. А в нем базируются силовики, обеспечивая определенную стабильность. От остальной части страны Вахан изолирован неприступным горным рельефом.
Все что требовалось от нас, это просто вовремя нырнуть в Вахан, поворот на который мы успешно прозевали, и теперь "курили" на обочине по пути к талибам.
Мимо шли две барышни в синем. Их длинные паранжи мели пыльную дорогу. Завидев нас женщины торопливо отвернулись.
Одна мысль, сменяла другую - "Ух ты, я в Афганестане!", "Ну и что дальше?"
На пустынной дороге, откуда то появились мальчишки - десять пар глаз из исподлобья смотрели на нас.
- Asya, they do not have socks. (У них нет носков), показывает Алекс под ноги.
Пыльные китайские туфли и шлепки одеты на босые пятки. Спрятав руки за спины они молча толпились вокруг.
Под общее разочарование поворачиваем назад.
Кособокие торговые лавки Султан-Ишкашима растянулись вдоль пыльной ухабистой дороги. Это базар, местная достопримечательность.
Зажав в руке серый пакетик на встречу шлепал малыш лет пяти. Глазея по сторонам за ним шагали братик с сестренкой помладше.
Где их родители? Почему дети выходят из поселка одни? До настоящего момента памирцы казались мне жителями другой планеты, но лишь от того, что я не видела жизни их заречных братьев.
Ишкашим Афганский и Ишкашим Таджикский - два райцентра по обе стороны реки. И живут здесь одни и те же народы, зачастую просто очень дальняя родня. Только разделяют эти поселки не серые воды Пянжа, а столетие.
В то время как на Памир пришел массовый туризм, население по эту сторону реки до сих пор находится в такой изоляции, которую даже трудно себе представить.
В течение жизни одного поколения, столкновение интересов двух империй превратило торговый путь в бесперспективный, забытый всеми кусок земли. Столетие назад Вахан был объявлен нейтральной территорией между рубежами царской России и Британской империи, а местные народы неожиданно для себя оказались в разных государствах. Регион обрекли на бедность и прозябание.
- Руси, руси, афганцы показывают на меня и улыбаются.
Чайники, шлепки, поддельная фанта и еще бог знает что разместилось на хлипких прилавках. Люди торгуют тем, что есть, чтобы заработать гроши. Другие покупают за гроши то, что есть на этом рынке.
Весть о приезде чужаков распространяется быстро, мы у всех на виду – какое-то время блуждаем по лавкам соображая ужин. Кто то просто вежлив, кто то неотрывно смотрит без всяких эмоций, кто то, наоборот, стремится пожать руку и сказать «Hello».
В наш любопытный шопинг неожиданно вмешался вихрастый парень. На первый взгляд от этого человека веяло какой то парадностью - красный мотоцикл, голубая опрятная рубаха, хороший английский. Это здорово выделялось на убогом фоне, и от того настораживало. Но только до тех пор пока мы не заговорили.
Дружелюбный, образованный - здесь он встречает редких афганских туристов. В этом селении всего одна улица, так что разминуться с гостями никак невозможно, смеется гид.
Вкратце, он дал абсолютно новую для нас информацию: всем туристам обязательна регистрация в Главном управление по делам иностранцев (General directorate of foreigners Affairs Consideration) и оформление специального разрешения на посещение Ваханского коридора стоимотью 20$. Для этого необходимо иметь 4 фотографии 3х4, и 8 копий паспорта.
Он терпеливо ходил вместе с нами - показывал дорогу и помогал с переводом. Но пока мы управились с огромной кучей ксерокопий власть имущие закончили свой рабочий день.
Непредвиденная ночевка в Султан-Ишкашиме как-то тревожила. Кроме того гестхаус выходил в 30 баксов с носа. Но это как раз было предсказуемо. Еще заранее я смирилась с тем, что цены будут заметно завышать. Просто здесь такое отношение к иностранцам - если у человека больше возможностей значит, он может помочь.
Но оставаться в деревне сильно не хотелось. Чутье подсказывало, что за день и так привлекли внимания. Пообещав вернуться мы покинули окрестности базара.
Дорога пряталась за поворотами. Взлеты - приземления, ухабы, рытвины. В страхе отстать KLR догонял очумелого Tenere. Дорога продолжала взбираться вверх, сильнее и сильнее сужаясь. Чем дальше мы продвигались, тем меньше старалась думать о неизбежном возвращении. Краешек человеческой грунтовки неожиданно мелькнул далеко внизу под откосом. Стало ясно - мы нашли "короткую" дорогу. С одной стороны это было приятное открытие, с другой - впереди маячил суровый спуск. Хоть KLR и прикинулся легким эндуриком, 250 кг сползали натужно.
Теперь дорога шла по густо населенной сельской местности. Нескончаемой чередой тянулись дворы и поля. Сами поля были добросовестно обработаны, а земледельцы забывав про лопаты неотрывно смотрели в нашу сторону.
Под моросящим дождем мы осматривали все закоулки отдаляясь все дальше и дальше. Еще были две попытки найти кров во дворе школы и у местных. Но на тридцатом километре терпение закончилось. Первый попавшийся съезд вел за живую изгородь. Судя по всему луг имел хозяина но не использовался.
Успев утомиться от вездесущих афганцев я поспешно скинула экип на траву.
Представление о том, куда повезло попасть только зрело, но рука стабильно тянулась к конфеткам. Организм усердно заедал счастье.
- Asya, we have guests (Ася, у нас гости) ...
Вздохнув я вернула платок на место и обернулась. Пять мужчин появились на том месте, где мы только что волокли мотоциклы через изгородь.
Главное правило общения в Афганистане терпение и спокойствие. Но разговора все равно не получалось. Афганцы говорили на пушту, напарник на английском, а я по русски скромно молчала в стороне.
Нам не показывали на выход, но и понять ничего не удавалось.
Напарник обернулся ко мне:
- do you have still pens? (У тебя есть еще ручки?)
О небо, точно!
Афганцы не отрывали взглядов. Робко пересекая поляну я направилась к мотоциклу. Мысли лихорадочно завертелись. Я не могла вспомнить в каком из моих кофров могли остаться фломастеры. И остались ли они вообще...
Один замок, второй ... третий ... Остались! Две последние пачки протягиваю в руки смуглому старику:
- Это для ваших детей, из России. Слышу свой голос как будто со стороны. Конечно никто на поляне не понял сказанных мной слов.
- Ташакур, слышу в ответ. Ташакур, повторяю про себя. Слово вонзается в память.
Гораздо позже, я узнаю что на пушту это "спасибо".
Старик идет к стайке детей и женщин переминающихся поодаль. Детишек много, я вижу, как каждому достается только по одному фломастеру. Затем он вернулся и все расселись на траве. И снова ничего не происходит.
Афганцы беседуют между собой, я фотографирую травинки, Алекс отстраненно наблюдает.
Спустя час наши гости дружно поднимаются и уходят. Все до единого, даже детишки. Похоже, решили оставить нас в покое до утра.
Наверное, с каждым может так случиться, что человек теряет за границей паспорт.
Будь это какая ни будь прогрессивная страна, делов было бы на пол дня.
Но это ужасающий Афганистан…
Обшарив все на десять рядов, мой напарник окончательно убедился - паспорта нет…
Это провал – подумал Штирлиц.
Восстановив в памяти хронологию дня, пришли к мнению что паспорт, случайно или намеренно, остался на рынке в ксероксе. Версий о дальнейшем развитии событий было много. Вероятнее всего попросят за него денег или придется ехать в посольство в Кабул. Вот по дороге то туда и сцапают.
В некоторой растеренности ставим палатки, едим и с последними лучами заката расползаемся по спальникам.
Сквозь сон слышу как в мотоциклы летят мелкие камушки. Дети явно огорчены столь ранним отбоем в лагере. Но стращать их не хотелось. Скоро все стихло.
22.06. Афганистан. День 2.
Ничего так не учит терпимости, как принятие некоторых местных нравов. Утро снова началось с любопытных. Носами, руками и чуть ли ни с головой они залезли в наши палатки и кофры. Но когда морщинистая старушка подняла упавший с мотоцикла пакет до меня наконец то дошло. На этой поляне гости это мы! И в этой стране гости всегда будут у нас. Пожалуй, если бы в моем дворе приземлилась летающая тарелка я бы глазела с не меньшим любопытством.
Обратная дорога в Ишкашим заняла едва ли полчаса. Я все время пыталась разглядеть вчерашний путь, но снизу были видны только осыпи и каменные обрывы.
Я помню, как отварили дверь в лавку с ксероксом. Как за прилавком увидела другого человека, нам не знакомого. Его удивление… Свое волнение. Помню как он искал, открывал один за другим ящики и ждала что вот вот он наигранно пожмет плечами.
Но афганец просто нашел паспорт и просто протянул его растерше.
О, этот ужасающий Афганистан...
Рабочий день в Управлении только начался. Напарник взял мои документы и пропал за железными воротами. Я больше часа сидела, стояла, ходила вокруг мотоциклов. Рассмотрела с полсотни любопытных афганцев, а они меня...
Наконец напарник вернулся.
- Alex, why so long? (Алекс, почему так долго?)
- Because this is Afghanistan, Asya (Потому что это Афганистан, Ася)
Нам выдали Регистрационные карты, но это оказалось только началом. Дальше мы отмечались у военных, а затем в Полиции.
Оба объекта походили на крепости. У военных мы топтались не дальше проходной. А на территорию участка Полиции запустил вооруженный человек, и только после обстоятельного разговора с нашим гидом и своим начальником.
Начальник, как и принято в Афганистане, пуштун. Человек с поистине императорским достоинством. Обстановка в участке спартанская, если не сказать нищенская.
Начался расспрос, гид переводил: кто такие, зачем приехали, на сколько дней и т.д. Затем вклеили в свою амбарную книгу наши фотографии и отпустили.
Не зная всех тонкостей, мы угрохали на оформление документов два дня. Если знать что и где делать, не терять времени можно легко уложится за один.
На рынке мы окончательно примелькались, да и сами пообвыкли. Теперь я свободно ходила от прилавка к прилавку покупая продукты.
Кое что я слышала о грамотной продуктовой раскладке в походах, но то, что наш путь по населенной местности может обернуться автономкой, даже не думала.
В кофрах утрамбовались обед и ужин. А сверху, бонусом, еще один пакетик леденцов, который победил над вечной одержимостью сэкономить каждый грамм багажа.
Последнее что осталось - зайти в лавку где торговали хлебом. Продавца уже знали. Вчера он вынес для нас лепешку, а когда не оказалось сдачи с 500 афгани (450 рублей), отдал её просто так.
Одни и те же кишлаки проплывали перед глазами в третий раз за сутки. Селяне, разумеется, не могли взять в толк от чего же нам так неймется. Накатав бравых километров семьдесят, к обеду мы снова были на том же месте где ночевали.
Дальше дорога уходила в глубь горного коридора. Эта северная часть страны, вклинилась между Пакистаном и Таджикистаном. Здесь всегда жили своей независимой жизнью - Хандуд (Khandood), Калайи-Пяндж (Qala-E-Panga), Sast и Сархад-е-Вахан, после которого дорога обрывается. Это крайняя деревня куда можно добраться на машине. Дальше по ним совершают высокогорные марш-броски пешком, а груз перевозт на вьючных животных.
К вечеру мы доехали до кишлака Калайи-Пяндж. Напротив него, через речку Таджикский Вранг. Дорога по этому берегу кажется интересней. Поперек проезжей части проложено несметное количество дренажных канав. Шириной метр полтора, глубиной в пол колеса и добротными земляными отвалами. По ним воды с гор стекают в Пянж. Некоторые из канав дорожный просвет KLRa едва едва позволял проходить на ходу. Но Tenere с клиренсом на пять сантиметров выше уже нырял в свое удовольствие.
Водный аттракцион повторялся раз пятьдесят или сто, но силы убивались в песке. Его много, очень много. Все чаще напарник возвращался на поиски залегшего в песках KLRа.
Самое глубокое ощущение за день оставили маленькие безымянные холмики на деревенском кладбище. Мировая статистика перестала быть просто цифрами, и теперь стояла перед глазами. 117 детских смертей на 1000 рожденных, самое трагичное первенство среди всех стран.
Длинные тени гор рассекали освещенную вечерним солнцем долину. Я выжала тормоз. Впереди было пустынно и ветрено, а под носом оказалось подозрительно отличное место скрытое густой зеленью. Я посмотрела на Алекса, он тоже не торопился. Оба понимали, сейчас обязательно, кто ни будь должен показаться.
Ждать не пришлось. В нашу сторону торопился юноша лет тринадцати, а за ним шел отец. При помощи пары десятков английских слов, возбужденно размахивая руками, парнишка уговаривал нас искать другое место для лагеря.
Опасно! Собаки здесь ночью! Опасно ... собаки охраняют! Собаки злые! Ночь, страшно! Собаки! Надо сказать, что откуда то из за деревьев действительно слышался ленивый лай, но в памяти всплыла восточная поговорка: "Если ты скажешь мне один раз - я поверю. Если повторишь дважды - я начну сомневаться. Если начнешь убеждать - я перестану тебе верить."
Важно было даже не то правда это или выдумка, а то что нашего присутствия здесь совершенно ясно не хотели.
Нежный вечерний свет мягко освещал дорогу. Вообще-то ехать да ехать. Но я опасливо косилась на склоны таджикских гор. Совершенно не хотелось повторять глупость годичной давности. С той лишь разницей, что шанс запереться в потемках на четыре тысячи предоставлялся на этот раз по другому берегу.
Но к счастью далеко отъехать не удалось. Почти сразу за кишлаком стоял пост. Сама военная база располагалась чуть левее, а дорогу в чистом поле ненавязчиво преграждал шлагбаум. Остановились мы скорее из вежливости.
Солдатики на английском не говорили, документы им наши не понравились - предложили ждать до утра и начальника.
Ничего не оставалось, как вернуться к нашей собаке Баскервилей. Пока ставили лагерь - гости навещали дважды. Вернулся уже знакомый мальчишка, а после него из-за поля появился другой афганец. Его маленький сын сгибался под флягой воды, которую они несли для нас.
После ужина я вдумчиво развесила на сушку вещи. Выше всего от собак на руль была поднята обувь, остальное было развешано до подножек в порядке важности. Иногда, в холоде афганской ночи, доносился жалобный вой соседского тузика. И еще реже, откуда-то издалека слышался ответный лай.
- - - Добавлено - - -
23.06. Афганистан. День 3.
Тихое предрассветное утро принесло весть о чужом присутствии. Все наши вещи были на месте, но исчезла желтая канистра воды. Теперь я смотрела на пустое место рядом со входом палатку. Бесшумный гость ничем не побеспокоил, но как раз от этого и было не по себе.
Вершины гор потихоньку появлялись на фоне рассвета. Есть все таки в начале дня что то особенное, но с начала надо перебороть лень и выползти из теплой палатки.
Время на завтрак не тратили, благодаря отсутствию самого завтрака. Алекс бегло глянул на последний помидор и предложил поесть в следующем по дороге кишлаке. Какого то иного выбора это не предполагало, но что бы он не мешался – его я тоже доела.
Кроме помидора в это утро свое место не мог найти сиреневый платок. Он был куплен на рынке Хорога что бы покрывать дурную голову. Женщины показали как его повязывать и говорили, что к платку полагается опускать глаза при встрече с мужчинами.
Он был красивый, только все время соскальзывал на плечи и от того перекладывался с места на место. В ту минуту когда он попался под руку в десятый раз ко мне подходила женщина. Вокруг нее нарезала круги трехлетняя дочь в резиновых сапожках и с прутиком. Они вдвоем перегоняли овец.
Я взглянула на эту компанию и почему-то протянула платок. Приложив руку к груди женщина заулыбалась.
Теперь красивую но малопригодную тряпицу заменила бафа. Она не хуже прятала волосы и шею, но при всех финтах оставалась на месте.
Пока я избавлялась от своих вещей Алекс уехал навестить пограничников. Утро вечера как всегда мудренее и теперь проблем с документами они не видели. Покуда там не передумали я следом, просвистела мимо шлагбаума.
В поисках еды мы миновали первый кишлак, за ним еще один - ни людей на улицах, ни лавок. Так доехали до следующего блок поста в самом верховье Пянджа. Река начинается здесь, слиянием двух других. Вахандарья приходит слева, Памир вливается справа. На этом месте теряется из вида таджиксий берег и дорога поворачивает в глубь Афганитана. Туда, в самый дальний посёлок Сархад-е-Вахан мы и рассчитывали попасть.
Спешившись на въезде в кишлак, у еще более смешного шлагбаума, решили дождаться хоть кого-нибудь. Заботило не столько отсутствие еды, сколько полупустые баки.
Первыми прибежали дети, а за собой привели военных. По видимому еще одна застава располагалась где то в стороне.
Проверка документов прерывалась беседами на тех же десяти английских словах, разглядыванием мотоциклов, камешков под ногами, ну и украдкой меня.
Мы уже свыклись, с тем, что здесь быстро вообще ничего не происходит. И часто пребывали в ожидании непонятно чего, а вокруг беготня, торопливые разговоры. Но вот нам уже машут, куда то ведут и все проблемы решаются.
Приглашение в местный дом – знак большого уважения. Гостя посылает Аллах. А вошедшему в дом путнику окажут сердечный прием и выставят лучшее угощение. Нам налили по кружке кипятка с сахаром и дали лепешку. Я сделала попытку купить еду, но хозяин дома только покачал головой и дал с собой еще одну.
Пока напарник заливал бензин, я тихонько отошла в сторону и наблюдала за деревенским бытом, за тем как бедность диктует свои правила выживания.
- - - Добавлено - - -
Дорога уводила вдоль притока на юг, туда, где сходятся четыре страны. Обернувшись на последок, я оставила Таджикистан за спиной. Впереди нас ждал неизведанный район. Разные этнические группы веками переселялись туда, в горы, укрываясь от завоевателей. С тюркских языков - Афган (Ауган) -" ушедший, скрывшийся".
В этом месте узкая горная дорога идет по полкам, вырубленным в прижимах над рекой. Многочисленные подъемы сменялись спусками, но в целом мы понемногу набирали высоту. Ваханский коридор как затерянный мир. Все зелёное, и удивительной красоты горы. В районе кишлака Sast на развилке поехали прямо, оставив без внимания поворот на мост через Вахандарью. Через какое то время хорошо накатанная дорога оказалась тупиковой. Уже после возвращения домой я стала сравнивать достоверность разных карт с местностью. Топографическая точность это явно не про Афганистан. Даже населенные пункты нанесены с погрешностью в десятки километров.
Вернулись. Поменяли берег. Дорога все та же - не сложна, но требует ежесекундного внимания. По долине, тут и там, рассыпаны дворы. Взгляд зацепил одинокий глинобитный сарайчик. Что это? Едва не сворачиваю голову - Магазин!
Надежда на еду теплилась ровно десять шагов. Среди чайников и резиновых калош гастрономический интерес представляли лишь леденцы. Ну и еще на "прилавке" как то обыденно лежала травка.
Объясняем жестами, что хотим купить еды. Улыбаются и не понимают. Покопавшись в телефоне я не нашла картинок простой еды, а показывать крабов посчитала бессмысленным. Уловив мою мысль подключился Алекс. Афганцы не перестают улыбаться, переговариваются и куда то посылают мальчишку.
Через пять минут он возвращается с ... лепешкой хлеба.
Я съела конфетку, запив последним глотком бутилированной воды. Что дальше? Вода из речки? На меня с усмешкой смотрел напарник. Еще с утра ему было интересно, как долго я смогу тянуть последние пол-литра. Сам же еще вчера начал пить из ледяной речки, и, по всей видимости, чувствовал себя прекрасно.
- - - Добавлено - - -
Дорога уводила вдоль притока на юг, туда, где сходятся четыре страны. Обернувшись на последок, я оставила Таджикистан за спиной. Впереди нас ждал неизведанный район. Разные этнические группы веками переселялись туда, в горы, укрываясь от завоевателей. С тюркских языков - Афган (Ауган) -" ушедший, скрывшийся".
*
К сожалению добавить дальше не получается
Просит сократить до 50000 символов.***
В этом месте узкая горная дорога идет по полкам, вырубленным в прижимах над рекой. Многочисленные подъемы сменялись спусками, но в целом мы понемногу набирали высоту. Ваханский коридор как затерянный мир. Все зелёное, и удивительной красоты горы. В районе кишлака Sast на развилке поехали прямо, оставив без внимания поворот на мост через Вахандарью. Через какое то время хорошо накатанная дорога оказалась тупиковой. Уже после возвращения домой я стала сравнивать достоверность разных карт с местностью. Топографическая точность это явно не про Афганистан. Даже населенные пункты нанесены с погрешностью в десятки километров.
Вернулись. Поменяли берег. Дорога все та же - не сложна, но требует ежесекундного внимания. По долине, тут и там, рассыпаны дворы. Взгляд зацепил одинокий глинобитный сарайчик. Что это? Едва не сворачиваю голову - Магазин!
Надежда на еду теплилась ровно десять шагов. Среди чайников и резиновых калош гастрономический интерес представляли лишь леденцы. Ну и еще на "прилавке" как то обыденно лежала травка.
Объясняем жестами, что хотим купить еды. Улыбаются и не понимают. Покопавшись в телефоне я не нашла картинок простой еды, а показывать крабов посчитала бессмысленным. Уловив мою мысль подключился Алекс. Афганцы не перестают улыбаться, переговариваются и куда то посылают мальчишку.
Через пять минут он возвращается с ... лепешкой хлеба.
Я съела конфетку, запив последним глотком бутилированной воды. Что дальше? Вода из речки? На меня с усмешкой смотрел напарник. Еще с утра ему было интересно, как долго я смогу тянуть последние пол-литра. Сам же еще вчера начал пить из ледяной речки, и, по всей видимости, чувствовал себя прекрасно.
Следующий кишлак Shulk был по другую сторону реки. Все еще не оставляя надежды на человеческий обед напарник очевидно махнул на ту сторону. Я подъехала позже. Переправа была исключительно пешеходная, но весьма капитальная. Две бетонные опоры моста стояли на ширине чуть больше руля. Вел к этому мосту не очень прямой, но как полагается крутой спуск. Задача была проста - не промахнуться мимо створа. Как это сделал Алекс я не видела и в самый последний момент сдрейфила. Так и зависла на склоне, боясь даже дышать. Когда напарник вернулся я по прежнем упиралась носочками, что бы KLR не стащило вниз.
Какая мысль первой придет в голову, когда на безлюдной дороги появится кучка афганцев? Точно.
- "Вот и приехали". Первый раз мне стало страшно. Я остановилась.
- Alex, what you think? who is it? (Алекс, что ты думаешь? Кто это?)
- I don't know. (Я не знаю).
Я осталась стоять. Через пять минут напарник вернулся. То, что это не бандиты я уже и сама видела. Афганцы сказали, что рядом есть горячие источники. С их слов они довольно близко. Транспорт оставляют внизу, но вы то конечно проедите!
Я знала! После знакомой всем мотоциклистам фразы всегда, всегда перестает быть скучно…
KLR прорывался через хаос громадных камней уже метров 500, а конца я все еще не видела. Но жажда помыться гнала все выше и выше по склону.
Горячие источник разделены на мужскую и женскую купальни. Вода почти обжигала, но на третий день чумазого Афганистана это казалось даром небес.
Ясное дело, что сушила на ветру волосы и стирала я под контролем зрителей. Контакты с местными это бесспорно любопытно, но постоянная кипучая деятельность вокруг сильно утомляла. Только бы ни каких соседей, хотя бы ночью. Фантазии о маленьком необитаемом острове не покидали до конца дня.
От того и идея для места ночевки сначала показалась напарнику подозрительной.
- You like that plase? (Ты правда хочешь встать там?), с сомнением кивнул на середину реки Алекс.
Ложе Вахандарьи очень широкое. От берега до берега зажато горами и занимает всю ширину ущелья. В это время года воды почти нет, но сотни метров перемытых булыжников дают понимание о крушащей здесь весной мощи.
Сейчас, когда вокруг сухо и светит яркое солнце это кажется фантазией.
Несколько отдельных рукавов образовали отличный островок. Я не могла отвести взгляд - роскошное место для ночевки. Только бы не навернуться на последних метрах.
Оперативно и слаженно поставили лагерь. По братски разделили лепешку. На вкус она отличалась от всех предыдущих. Была слегка подсолена и на зубах почти не скрипела. Смакуя хлеб на языке я протянула:
- ммм, good bread! (ммм, хороший хлеб!)
И что-то в моем утверждении напарнику показалось веселым. Он протянул за мной - mmm, good bread! И вдруг его накрых хохот. Лично я никаких очевидных причин для столь заразительного смеха не видела, но тоже не выдержала. Мы смеялись от души, с чувством, скидывая все напряжение.
[/c]24.06. Афганистан. День 4.
На утро сил как будто поубавилось. Энергии тратилось явно больше, чем организм получал из хлеба и воды.
И тут наконец озарило - Рамадан! Поэтому в кишлаках нет еды!
До захода солнца никто не только не ест, но и ничего не готовит. И в отличие от Таджикистана здесь соблюдают пост Все!
Теперь ясно, что бы прекратить голодовку, пора завязывать с ночевками в палатках держаться ближе к афганцам. В своих догадках я посмотрела на Алекса, который терпеливо дожёвывал лепешку. Это только вопрос времени, подбадривала сама себя.
Впереди показался первый взлет узкой дороги, витиевато закрученный во многокилометровый серпантин. В сотне метров под нами извивалась река. Алекс бухнул вниз камень. Я смотрела как он ускорялся, несся по склону и долго долго летел в обрыв. Почему то в голове пронеслась странная мысль - богу реки это не понравится. И сама ей удивилась, откуда бы взяться языческой мнительности.
Песочница наконец закончилась и я с воодушевлением встретила перемены. Размытая глина бурю эмоций не вызвала, обычно такое смирение дает сильно предсказуемый результат. Хлюп. Дорожный Tourance поплыл. Шмяк. И я в луже позитива на правом боку. Всегда приятно передохнуть.
Мутные капли забрызгали ленточку. Прекрасно, грязно-розовый мне к лицу, вставай свинка Пепа - солнце еще высоко.
Самостоятельная попытка отделиться от мотоцикла увенчалась провалом. Наверно хлеба мало ела - забавляется напарник.
Может и мало, зато стабильно - на завтрак, обед и ужин. И дальше бы ела, только он закончится.
После обеда дорогу преградила река. Состояние бродов меняется из года в год, но нам повезло - течение мощное, но не так глубоко. Алекс лихо перемахивает на Тенери, но с KLRом фокус не проходит. Приходится переводить.
Дальше пошёл бесконечный каменный триал. Камни, камни, камни... Накатанные колеи растворялись как то вдруг, затем снова возникали в стороне. Видно, что накатывать здесь некому и особо не на чем, к тому же смывает каждый год.
Снова уперлись в брод. Обстановка начала проясняться - река петляет, и может еще не раз пересечет путь.
Вода обжигала. На этот раз глубже. Переходить удается уж больно медленно. Шаг... остановка... шаг... остановка. Но на середине все равно начинает сбивать с ног.
Выбравшись на раскалённые камни долго не унимала дрожь. Усталость уже не просто подкралась к ногам, а навалилась как-то вдруг на все тело.
Пока Алекс переводил мотоциклы, я сделала на несколько кадров, последние в этот день.
Второй брод.
И снова все повторилось ... камни, камни, камни … река, брод.
С одной стороны было все хорошо, с другой стороны были мы.
На этом участке река мчится стремительно, русло шире и глубже всех предыдущих. Напарник уехал в поисках места для переправы. Выжидание больше измаяло, чем дало отдышаться.
Колесил долго, но все равно впустую. Мы провели достаточно время на этом берегу, пока не попался местный, подсказавший самое мелкое место.
Но вывод прозвучал как приговор. Tenere – высокий, пойдет. KLR можно утопить.
- Asya, if you want we will come back (Ася, если хочешь, будем возвращаться)
Иногда настает момент, когда вроде бы уже очевидно, пора сворачивать свою приключенческую деятельность. Но где взять силы остановиться, когда еще есть надежда?
Я посмотрела на речку, на родного KLRa и снова на речку ...
- Alex, we will do (Алекс, мы сделаем).
Там где здравый смысл остановил бы людей осмотрительных, наше упорство отмело большинство сомнений.
Начались тщательные приготовления. Два литра запасного масла внезапно оказались ценнее остального багажа.
Первым в брод ушел Tenere. Я оставлена на берегу. Не отрывая взгляда, смотрю, как оба едва справляются с бродом. Ладони вспотели. За двумя непреклонными силуэтами высятся скалистые стены гор, с острыми как у пилы зубьями. Камеру так и не достала, меньше всего заботило то, что буду показывать, когда вернусь.
Теперь наш черед. Слушаю долгий инструктаж …
- Asya, do you understood? (Поняла?)
Я киваю, а в голове уже крутится объявление: подарю отличный мотоцикл, подготовлен для дальних путешествий. Самовывоз из Афганистана ...
Поехали... Ледяная река принимала неторопливо… вода по щиколотку, по колено, выше … еще выше. Втроем скользим на крупном гладком галечнике. Шаг … остановка … и снова шаг … и снова остановка. Больше не холодно, чувствительность пропала начисто. Кофры уходят под воду, мы на середине. KLR пробуксовывает, начинает казаться что он неподвижен в кольце несущейся воды. Напряжение запредельное.
С последним усилием выталкиваем KLR на твердый берег. Удача сопутствует ненормальным.
Чаще всего.
Форсирование каждого брода угробило уйму времени, но теперь надежда вернулась.
Не дав обсохнуть, Алекс подгоняет.
Почему то когда нашему взгляду открылся четвертый брод, это даже не удивило. Привычка купаться за день укоренилась. Да мокро, да холодно, но организм перешел на свой резервный режим и теперь просто выполнял физическую работу.
В последний кишлак приехали вечером. Проехав через него, поднялись на склон горы, где заканчивалась дорога. Дальше начинается горный массив восьми тысячников и конные тропы одна в Китай, другая в Пакистан.
В лучах мягкого вечернего света, под ногами простирался всеми забытый край. Край очень мощной красоты!
Пробирало чувство, что сейчас со мной случается что-то необычное, что это особая привилегия быть здесь. Только вера в то, что Афганистан может быть разным, помогла не сойти с пути, начиная с первой мысли о нем.
Кишлак Сархад-е-Вахан – удобно пристроился на дне горного цирка. Но был в безопасности от громадного русла Вахандарьи. Сейчас, это пересохшее каменное плато, походило на мрачное захоронение.
За ним Ваханская долина расходится на несколько направлений – одно ущелье уходит влево и ведет в Китай, второе – в Пакистан. И где то там, есть еще одно на Индию. Но перевалы не являются официальными пунктами пересечения границ.
Нас встретили худые, смуглые улыбчивые люди.
Совсем скоро руки уже согревала кружка горячего чая, а на подносе лежала лепешка. Другую еду, как и прежде, никто не предлагал.
Дом в который поселили, по всей видимости, рассчитан только на туристов. Нигде не видно ни единого предмета, ни какого, ни будь пустячка. Вокруг лежала только пыль и гора замызганных одеял. Здесь просто давно не жили. Последняя запись в журнале постояльцев датирована апрелем 2014 года.
В районе четвертого брода мы видели другой гест-хаус. Возможно там обстановка более жилая, но крутиться уже не стали. А расположенная за забором единственная на всю деревню колонка воды говорила о том, что поселились мы на «центральной площади».
Долго не раздумывая взяли мыло, вещи и пошли к колонке. Не имея возможности снять «платок» мне приходилось умываться как кошке, повозив мокрой ладонью по лицу. Все время покрытая голова невероятно утомила, но Афганистан, это та страна, в которой хотелось безоговорочно подчиняться нормам поведения.
За водой стали подходить женщины. На удивление, все были исключительно в красных одеждах и укутаны в красные платки. Как мне помнится в этих краях красный цвет носят незамужние. Замужние женщины – белые платки. Они набирали воду в кувшины и пластиковые ярко-желтые канистры, с потертыми этикетками от растительного масла.
Мы уже закончили свои дела и теперь просто сидели на бревне, став на вечер центром детского веселья.
Малыши резвились вокруг, плескались и вопили, задирая друг друга. Каждый старался превзойти себя, привлекая внимание. Среди мальчиков было три девочки. В сноровке они явно уступали, но защищались «на смерть».
Чувствуя эту невероятную детскую энергию, охватывало ощущение настоящей жизни. Я не могла решить что лучше - ездить в школу на машине или жить, не зная асфальта. Где жизнь детей полноценнее…
Время новых технологий обошло стороной этих людей, но само место заставляло проникнуться уважением к ним и к тому, что было вокруг.
Сама не заметила, как где то выронила телефон и теперь заходила на третий круг поисков – улица, дом, улица… На дворе стояла абсолютная чернота, и только низкие пульсирующие звезды в холоде ночи пробирали до мурашек. Я замерла, слушая тишину. Расстояние до К2 было таким же как до Хорога. Близкое соседство самого грозного восьмитысячника ударяло в голову.
Простояв так замечтавшись, в конце концов, замерзла и очнулась. Пытаясь экономить силы вернулась в дом, настроившись на ранний голодный сон.
Больше ждешь - меньше получаешь, меньше ждешь - больше получаешь. Принцип у жизни железобетонный… Когда оба уже почистили зубы и раскатали спальники в дверь постучали …
Нам принесли еду! Горячую еду!
В тарелках был рис и трава со специями. Я не помню, что бы, когда то раньше мне так нравился вкус пищи. Еще был незнакомый молочные продукт.
Праздничный ужин закончился быстро. Я зарылась в спальник сытая и абсолютно счастливая.
Добрых снов Афганистан!
Завтрак.
- - - Добавлено - - -
Воскресенье. 26 июня.
Сижу в пыльной траве. Рада редкому случаю сделать запись. Рядом перешёптываются мальчишки. Пытаются заглянуть в мой исписанный листок.
Почерк мелкий, очень странный для них … смеются.
О, Тенери зарычал … сейчас покажется.
Сегодня пятый день в Афганистане. Последние три без связи. Надо торопиться … дать знать родным. Обратный путь постараемся сократить на сутки.
Не уверена, что это легко.
Все пора …
Дорога назад как всегда стала короче, а движение пошло быстрее. Броды проскочили гладко и слаженно, как будто вчера репетировали. Но мало того с утра они стали явно безопаснее.
Даже лежать мы с KLRом стали значительно реже. А других поводов для остановок у нас и не было.
Большая часть пути в Афганском Вахане пролегала на высоте трех - трех с половиной тысяч метров. Лишь один раз, петляя по горному карнизу, дорога подскакивала до четырех. Это был красивый затяжной подъем над ущельем. Было сложно не отвлекаться на грандиозность зрелища, когда дорога делала новый поворот.
Нависающие склоны имели выступы, подобно тому, на который я только что едва не напоролась, прижимаясь к скале в очередной закрытой шпильке. А дорога вырублена в склоне так, что не найдешь ни одной площадки. Раньше, привычка брать вправо только вывозила из критических ситуаций, но теперь я заколебалась … за весь день никого, может зря остерегаюсь? Додумать я не успела, за поворотом уже ждала та самая встреча «из за угла»…
Весь подъем мотор приходилось крутить, должно быть и слышно нас было издалека …
Заходя со спокойной душой в очередной поворот, также спокойно завершить его не получилось. Открывшаяся картина заставила сигануть в бок.
На дороге замерли два путника, а между ними, черной мохнатой горой, возвышался закруженный як. За их спинами полметра щебня и все – обрыв.
Ася, не смотри на рога! Не смотри! Давай, давай – поворачивай! Уже вопил внутренний голос.
Между ними и скалой оставалось места ровно на мотоцикл. И когда уже вроде бы брезжил контроль над ситуацией – выход преградил волкодав.
Раскатистого лая я испугалась до слез, но тормозить нельзя. Иначе следом, в наш цирк, точно войдет Алекс. Поддав газу я с отчаянием ринулась вперед оглушив всех пронзительным визгом. KLR показал свой железный характер, ну а я девочка …
Алекс успел на вторую часть Марлезонского балета и теперь задыхался от смеха.
Большую часть пути мы ехали, стараясь не выпускать друг друга из видимости. Но обратная дорога немного расслабила. Напарник мог иногда отстать, но ему не составляла труда в миг меня нагнать.
На этот раз мне показалось, что его нет подозрительно долго. Я стала ехать медленнее, затем совсем остановилась. Впереди виднелась невнятная грунтовка, но за очень внятным бродом. Я уже пересекла в сомнениях несколько речушек, но это место было совершенно незнакомым.
Сразу вспомнилось первое правило потерявшихся - стой на месте, когда ни будь тебя найдут.
Немного посидев, я забеспокоилась. А вдруг Алекс решит догонять до победного, и в конце концов обнаружит, что меня нет только на границе? Это вряд ли конечно, но решила все таки возвращаться.
Не спеша, я еще походила вокруг мотоцикла обдумывая тактику. Надо искать поворот, который я прозевала. Но беспокоило другое обстоятельство -все мои документы лежали в одном месте. А место это было у напарника на спине.
Внезапно слух различил далекий звук мотоцикла. Обернувшись, я никого не увидела, но отчетливо слышала, как Тенере дубасит по другому краю долины. Нас разделяло русло реки и метров семьсот гальки. Видеть меня он не мог, но теперь я знала, где проходит дорога.
Напарник же очень быстро заметил потерю состава, и нашел меня даже раньше, чем я успела доехать до злополучной развилки.
Часам к четырем мы покрыли расстояние, которое ехали в ту сторону два дня. И можно было бы замахнуться на Ишкашим, но очень разумно посередине кишлака Хандуд мой KLR доел бензин. Это стало неожиданностью, но в свете того что мы были среди людей, даже приятной.
Вечером я прикинула расход, и обалдела о того, что на этой дороге он увеличился вдвое!
В Хандуде есть гостевой дом для туристов. Радостная детвора бежала впереди показывая к нему дорогу.
Еда и гости — это лучшая часть афганского детства и путешественников. Особенно еда.
26.06. Афганистан. День 6.
Проснувшись с утра, первое, что я почувствовала, что ужасно хочу на родную землю. Хочу в Таджикистан. Родившись в СССР я и по сей день чувствую себя в наших бывших республиках как дома.
День выдался хмурым, одежда и обувь за ночь не просохли. Но настроение бодрое, темп взяли сразу, без раскачки. Но лишь до тех пор пока не сбились с пути.
Вообще, в этих краях дороги слегка отличаются от привычного нам вида. Там, где проехал один для второго уже проторенная тропа.
Поначалу это выглядело вполне типично. Комья грязи красиво вылетали из-под колеса Tenere и шлепались передо мной в колею. Я благоразумно увеличила дистанцию.
Но затем дорога растворилась в бесчисленных объездах. Все они уходили в трясину зоны затопления Пянжа.
Мы уперлись в его мутный приток, с очень непонятным дном. Возится в грязи не хотелось и мы стали искать другой путь, по которому ехали четыре дня назад.
От брода взяли круто влево, оставив Пянж за спиной. Впереди простиралось поле булыжников перемежающихся парой десятков ручьев разной ширины и глубины. Казалось, что за ним мы вернемся обратно на дорогу.
Цель вижу, в себя верю, препятствий не замечаю…(с) Когда переднее колесо ныряло в поток, зад мотоцикла сильно задирался на рулем, затем KLR ожесточенно греб по скользким камням, что бы выпрыгнуть сразу в подъем. И все заново. Навьюченный мотоцикл подлетал, шмякался, рычал, я тихо попискивала, но газ откручивала только сильнее. Так и ехали.
Физически это оказалось чертовски сложно. На середине даже остановилась, какое то время не в силах двигаться дальше.
Мы с KLRом уже почти ликовали на финише, когда меня резко бросило из седла.
Дуга треснула, подворотник тоскливо покачивался, кофра лопнула, запястье болело, а дорога, на которую выехали, вела в другую сторону.
Вернулся Алекс, с новостью, что дороги впереди нет. Я сникла. Мы кружили в «трех соснах» и никак не могли найти верное направление. Заметив, что рука начала опухать, перетянула ее эластичным бинтом.
Пришлось собираться с силами. Мы пресекли поле, за им овраг и, в конце концов, оказались в чужом огороде среди кустов картошки. Вся семья следила за тем как я на узкой тропинке балансировала над их грядками.
В здешних краях не принято шнырять по хозяйскому двору без разрешения, но к нам отнеслись с сочувствием.
Напарник уехал вперед прочесывать местность. А я не зная, что делать дальше окончательно повесила нос. Кроме того рука давала понять, что на нее первоклассно наложили жгут.
Ко мне вышли мама с сыном на руках и сестрица с сопливым братиком. Тут нет, не интересных лиц и фотографироваться здесь любят. Расценивают как знак внимания. От чего то фотография сделанная в этот стрессовый момент стала одной из любимых за поездку.
На этот раз Алекс вернулся пешком, я почувствовала облегчение. Стало быть нашел дорогу и шёл за KLRом.
В обычном темпе до Султан-Ишкашима оставалось не больше пары часов, но моя скорость резко упала. Руку с руля пришлось убрать. Я пробовала садиться, пробовала ехать дальше в стойке, но выходило либо медленно, либо опасно, либо больно. Сначала терпелось легко, потом стало терпеться трудно.
Около трех часов уже были на границе. Время раннее, но в обстановке сразу что то напрягло. Мы еще не знали, что выехать из в Афганистана окажется тяжелее, чем сюда заехать, но когда ты становишься, чьей то проблемой это улавливаешь мгновенно.
Солдатик сделал короткий звонок и вместо того что бы открыть проезд - протестующе замахал руками. Он говорил только на своем языке и в чем конкретно мы имеем проблему понять не удавалось.
Мы откатили мотоциклы к обочине и настроились на непонятное ожидание, больше походившее на осаду. Слишком сильно хотелось в Таджикистан, слишком сильно хотелось вернуться к привычной и понятной жизни.
Мы сидели на дощатом настиле и смотрели на реку, которая казалась непреступной преградой. За ней асфальт, магазины, люди которые тебя понимают. Я стала загибать на пальцах количество дней которое не слышала русскую речь. Время здесь течет в своем темпе – прошло всего шесть дней, а казалось, что полмесяца.
Спустя какое то время, к нам притащили за шиворот пацаненка, но он ни в какую не желал подходить. Оказалось, что его миссия заключалась в переводе на английский. Ребенок сильно стеснялся и скорее всего первый раз в жизни говорил с иностранцем.
Новость превзошла все опасения - граница закрыта на три дня…
- Великий пост закончился, праздник сегодня – Байран, изрек паренек глядя на наши застывшие лица.
Я потерла виски. Голодная, мокрая, травмированная … На мгновение даже показалось, что я просто не способна выдержать эти три дня.
Какое то время мы помолчали. Пытаясь раскачаться, я повторила любимую фразу напарника
- It is ok (Все хорошо). Я привыкла к его беспробудному оптимизму, поэтому сильно удивилась ответу:
- It is not ok, Asya. (Это не нормально, Ася).
Мы поднялись и направились к мотоциклам. План был уныл - возвращаемся на рынок, покупаем консервы и снова едем в Вахан. Оставаться в Султан-Ишкашиме на три дня обоим показалось небезопасно и дорого.
Когда завелись мотоциклы, нам снова замахали руками:
-Stop, stop!
Сердце ёкнуло, уезжать пока рано.
Снова ждем. Ждем непонятно чего. Здесь это нормально.
Ближе к пяти часам появился знакомый нам пограничник. Он шел из Султан-Ишкашима, пешком, в гражданской одежде.
Радостно пожал при встрече руку, подтвердил, что Афганская граница закрыта, но проблем что бы выпустить нас из страны он не видит.
Вот нравится мне в Азии их умение идти между правил.
Но проблема все таки оставалась - на Таджикской стороне запускать нас просто некому. Все празднуют.
Следующие полчаса, вместе с пограничником под забором, мы кричали, размахивали шарфом и сигналили. Это было дико весело, но оказалось еще и действенно.
По той же схеме за нами приехал начальник другой таможни. Я не могла насладиться звучанием русской речи и уже в шесть мы ликовали в Таджикистане.
На родном берегу открылось второе дыхание. Мы не поехали в ближайший Ишкашим. Забыв про усталость, дико хотелось в Хорог, хотелось уюта и человеческой заботы в Памир Лодж. Наверное я решилась еще на сотню, только что бы скорее вернуть свой психологический комфорт.
После Афганистана было совсем непривычно ехать рядом с другими машинами. Затор. Останавливаемся. Устала до изнеможения. Впереди не широкий, но глубокий брод, не все машины решаются проехать. Алекс молча забирает KLR. Шуточки и смешки закончились. Обоим хочется скорее закончить день.
Афганистан так и остался загадкой. Счастье, печаль, радость, гнев с такими чувствами я опустилась на долгожданную веранду Памир Лодж.
Вообще после таких мероприятий начинаешь по настоящему ценить простые вещи. Возможность поспать в тепле, доступность еды и воды.
Тёплый, почти горячий душ - это просто кайф.
***
Хорог.
Утром следующего дня, никто ни куда не выехал. Я наслаждалась первой в жизни дневкой. Доселе, к дням отдыха обычно приравнивалась суета с документами, транспортными, необходимость обслужить мотоцикл ну или лежка пластом.
Качая ногой в воздухе, я думала, чем заняться дальше.
Вспомнилась самая первая поездка на Байкал, давшаяся легко и просто. Она то и заложила дорожные привычки. Тогда я провела в дороге 17 дней, каждую ночь, засыпая на новом месте. Так и пошло…
- Alex, I think I am going to Moscow (Алекс, я думаю, я поеду в Москву).
- You put the KLR on the train (Ты поставишь мотоцикл на поезд?)
- No, on my KLR (Нет, на KLRe)
Алекс так же внимательно смотрел на меня. Он привык к моему забавному английскому и знал, что иногда смысл того, что я говорила, мог сильно отличаться от того что я хотела сказать. Это было всегда весело.
Проговаривая медленно Алекс переспросил:
- You want to ride a motorcycle in Moscow? (Ты хочешь поехать в Москву на мотоцикле?
Я удивилась еще больше и пожала плечами:
- Well yes (Ну да).
- Asya, you do not have much time (Ася, у тебя мало времени).
Вечером, с присущей иностранцам тактичностью, Алекс предложил:
- Maybe we will go throught Khaburabot? (Может быть мы поедем через Хабуработ?)
Что я собиралась делать в этот момент так и забыла...
Я слышала и про закрытую с апреля дорогу и смытый мост. Но посчитала, что если Алекс во что бы то ни стало захочет утопить свой мотоцикл, я не буду ему мешать и всегда смогу вернуться, дав круг через Куляб.
- Of cource (Конечно), я согласно кивнула, - а то трудностей что-то маловато, договорила уже на русском.
Pamir Lodge
28.06. Хорог - Калайхумб - Душанбе...
... афганские привычки.
01.07. Душанбе!
Из крепких объятий Душанбе не могла вырваться два дня. Как только KLR взбодрили, я собиралась выезжать не откладывая, но мотоцикл сразу упрятали под замок …
И понеслось ... пока в определенный момент Фарход не становится довольным. Законы азиатского гостеприимства соблюдены, и уступает, будучи уверен, что дал почувствовать, как мне здесь рады.
02.07. Начался обратный отсчет... путешествия из Душанбе в Москву.
Душанбе-Шымкент (560 км)
Шымкент-Байконур (700 км)
Байконур-Актобе (834км)
Актобе-Самара (730 км)
Самара-Сызрань (171км)
Сызрань-Рязань (700км)
Рязань-Москва .
Горячий воздух замер, все звуки стихли ... облако быстро заслонило половину неба и в одну секунду накрыла пыльная буря.
SMS: МЧС: В Самарской области в ближайшие два часа угроза шквалистого ветра 25-27м/с, с сохранением ночью и первую половину дня 06.07.]
Послесловие.
Прошла неделя. Раны зажиты, памирский загар уходит, я ем клубнику со сливками и уже привыкла спать в теплой постели. Забываются детали, смягчается понимание того, что видела в Афганестане.
Я долго решалась, что бы дать жизнь своим бытовым заметкам и наблюдениям. И теперь надеюсь, что количество наших набитых шишек значительно упростит путь будущим путешественникам.
Мы не эксперты Афганистана, но мы были к местному населению куда ближе, чем журналисты или политики. Мы имеем право сказать - Вахан свободен от войны и талибов.
Доступ из Ишкашима прост и безопасен. Можно рассуждать, что это рискованно, и быть в чем-то правым.
Моя дорога в Афганистан это не преодоление себя. Моя дорога - против амбиций, политики, лжи. За истину, добро и Мир. Только его Афганистану и не хватает.
Надеюсь, что ситуацию удастся когда-нибудь изменить братскими отношениями, путешествиями и разговорами друг с другом. Вопреки всем тем, кто создает из страны, нуждающейся в поддержке, всемирное страшилище.
После шести дней проведенных в Афганистане эта земля так и осталась для меня Терра инкогнито. И вне сомнения я хотела бы вернуться снова.
2 минуты из 144 часов
[video=vimeo;247624868]
[video=vimeo;247624868]
Мой низкий поклон!
Моей подруге Инночке, г. Москва
Ивану, г. Москва
Диме, г. Алма-Ата,
Федору, г. Алма-Ата
Серику, Nomads mcc, г. Алма-Ата
Алипу, г. Алма-Ата
Коле и Лире,«All-Kashi», г.Тараз
Стасу, г. Ош
Фарходу и всему «IRBISу»mcc, г.Душанбе
Нозиму, г. Худжанд
Алексею и его прекрасной половинке, г.Ташкент
Олегу, г. Шимкент
Коле, Юле и всем ребятам, г.Байконур
Игорю, г. Москва
Последнее редактирование модератором:
